Примеры просторечия в литературных произведениях. Примеры просторечий в русском языке

В современном просторечии выделяются два временных пласта – пласт старых, традиционных средств, отчетливо обнаруживающих свое диалектное происхождение, и пласт сравнительно новых средств, пришедших в просторечие преимущественно из социальных жаргонов. В соответствии с этим различают просторечие-1 и просторечие-2.

Носителями просторечия-1 являются горожане пожилого возраста, имеющие низкий образовательный и культурный уровень; среди носителей просторечия-2 преобладают представители среднего и молодого поколений, также не имеющие достаточного образования и характеризующиеся относительно низким культурным уровнем. Возрастная дифференциация носителей просторечия дополняется различиями по полу: владеющие просторечием-1 – это преимущественно пожилые женщины, а среди пользующихся просторечием-2 значительную (если не преобладающую) часть составляют мужчины. В языковом отношении различия между этими двумя пластами просторечия проявляются на всех уровнях – от фонетики до синтаксиса.

В области фонетики специфика просторечия-1 заключается не в наборе фонем – в основном он тот же, что и в литературном языке, а в их речевой реализации и особенно в их сочетаемости друг с другом. В частности, обращают на себя внимание следующие явления:

– устранение так называемого зияния путем вставки между двумя соседними гласными [ j ] или [ в ]: [ п"иjан" ина ] пианино , [ какава ] какао , [ рад"ива ] радио и под.;

– стяжение гласных (это явление свойственно и разговорной разновидности литературного языка, однако в просторечии-1 оно представлено гораздо более широко и последовательно): [ пр"ибр"ила ] приобрела , [ н"укаво ] ни у кого , [ закном ] за окном , [ арадром ] аэродром и под.;

– ассимиляция гласных соседних слогов: [ карас"ин ] керосин , [ п"ир" им" ида ] пирамида , [ в"ил"идол ] валидол и под.;

– упрощение групп согласных путем вставки гласного: [ жыз"ин" ] жизнь , [ руб"ел" ] рубль , [ съмарод"ина ] смородина и под.;

– упрощение слоговой структуры слов, в особенности иноязычных: [ в"ит"инар ] ветеринар , [ мътафон ] магнитофон , [ м"ин"истратър ] администратор и под.;

– отсечение части консонантных сочетаний на конце слова: [ инфарк ] инфаркт , [ сп"иктак ] спектакль , [ нъпачтам"е ] на почтамте и под.;

– диссимиляция согласных по месту и способу образования: [ къл"идор ] коридор , [ с"ькл"итар" ] секретарь , [ транваи ] трамвай , [ кънб"икорм ] комбикорм и под.;

– ассимиляция согласных по месту и способу образования, главным образом в окончаниях глагольных форм 2 л. ед. ч., сопровождающаяся межслоговой ассимиляцией гласных: [ баис"и ] боишься , [ воз"ис"и ] возишься , [ кот"ис"и ] катишься и под.;

– сохранение некоторых типов ассимилятивного смягчения согласных, для современного литературного языка являющихся ненормативными: ко [ н"ф" ] ета , ко [ н"в" ] ерт , о [ т" в" ] етить , ла [ п"к" ] и , ка [ р" т" ] ина и под.

В области морфологии и словообразования просторечие-1 отличается такими особенностями:

– для морфемной и морфонологической структуры слова при его изменении по падежам или лицам чрезвычайно характерно аналогическое выравнивание основ: рот – в роту (в роте ), ротом ; хочу – хочем , хочете , хочут или же: хотим , хотите , хотят – хотишь , хотит ; пеку – пекешь , пекет , пекем ; ездить – ездию , ездиишь , ездиим , ездиют ; требовать – требоваю , требоваешь , требовает и т.п.;

– иное, чем в литературном языке, значение категории рода некоторых существительных: густая повидла , свежая мяса , кислый яблок , этот полотенец или иной тип склонения: церква , простынь , мысля , болезня и т.п;

– более широкое, по сравнению с литературным языком, распространение форм местного падежа на - у у существительных мужского рода с основой на твердый согласный: на газу , в складу , на пляжу и под . , форм родительного партитивного (мало дождю , нету хлебу ), форм именительного множественного на - /я : торт , шофер , инженер и под . , в том числе от ряда существительных женского рода: площадя , очередя , матеря , скатертя , местностя и др . ;

– смешение форм родительного и дательного падежей у существительных женского рода: у сестре – к сестры , от маме – к мамы и под . ;

– флексия - ов (- ев ) в родительном падеже множественного числа у существительных среднего и мужского рода: делов , местов , от соседев , пять рублев и под.;

– склонение несклоняемых иноязычных существительных: без пальта , ехать на метре , шли из кина , две бутылки ситр и под.;

– тенденция к «прозрачности» словообразовательной структуры слова: об-вернуть , об-городить , об-дурачить и под. (ср. литературные обернуть , огородить , одурачить );

– иная, по сравнению с литературным языком, словообразовательная структура слова в его финальной (суффикс + флексия) части: чувствие (упал без чувствиев ), наследствие (Говорят , эта болезня по наследствию передается ), учительша , хулиганничать и под. (по аналогии с родственными словами, ср. сочувствие , следствие ).

В области лексики и лексической семантики характерным является наличие довольно значительного числа слов, преимущественно для обозначения обиходно-бытовых реалий и действий, отсутствующих в литературном языке, – типа серчать , пущай , черед (= очередь ), акурат (= точно ), шибко , намедни , шитво , харчи , давеча и под., многие из которых исторически являются диалектизмами. С другой стороны, в просторечии-1 отсутствуют многие разряды отвлеченной лексики, описывающей абстрактные понятия и отношения.

Помимо этого достаточно очевидного, внешнего своеобразия просторечие-1 отличается рядом специфических признаков в использовании лексики. Например:

– использование слова в значении, не характерном для литературного языка: гулять в значении "иметь интимные отношения": Она два месяца с ним гуляла ; уважать в значении "любить" (о пище): Я огурцы не уважаю ; завесить в значении "взвесить"; признать в значении "узнать": А я тебя и не признала , думала , кто чужой ; цвет в значении "цветок"; разнос в значении "поднос"; обставитьcя "обзавестись мебелью"; чумовой в функции бранного эпитета – "сумасшедший, взбалмошный": Вот чумовой ! Куда побёг-то ? и т.п.;

– размытость категориального значения слова: атом (Они без конца с этим атомом носятся – могут иметься в виду и исследования в области атомной энергии, и испытания атомного оружия, и угроза атомной войны и т.п.), космос (Ни зимы , ни лета путного теперь нет – а всё космос ! – имеются в виду космические исследования, запуски спутников и т.п.).

В просторечии-1 встречается специфический тип переноса наименования с абстрактного понятия на лицо. Например, термин диабет используется, помимо своего основного значения, также для называния лица, страдающего сахарной болезнью: Это всё диабеты без очереди идут (реплика у дверей процедурного кабинета). Рентген в просторечии значит не только "рентгеновский аппарат" (Мне грудь рентгеном просвечивали ) и "рентгеноскопия" (А тебе рентген уже делали ?), но и "врач-рентгенолог": Она рентгеном работает ; Дочка, это кто – не рентген пошёл ?

Метонимическому переносу в просторечии-1 могут подвергаться термины, в литературном употреблении обозначающие только множества или совокупности и не имеющие значения "один элемент множества, совокупности". Ср.: Она вышла замуж за контингента (в речи медсестры) – фраза, понятная лишь при описании соответствующей ситуации: совокупность пациентов, обслуживаемых спецполиклиникой, на «административно-медицинском» языке называется контингентом , ср.: Этот больной принадлежит к контингенту лиц , обслуживаемых нашей поликлиникой. Естественно, что, приобретя значение "один из множества лиц", слово контингент попало в разряд одушевленных существительных (вышла замуж за контингента ). Ср. в речи зощенковского персонажа: А это кто , не президиум на трибуну вышедши ?

Исследователи отмечают еще одну черту, характерную для просторечного словоупотребления, – семантическую ущербность слова: отсутствие многих значений, присущих этому слову в литературном языке. Так, слово мотив , при сохранении значения "мелодия", не употребляется в смысле "причина, повод чего-либо" (побудительные мотивы ); партия не имеет значений "одна игра (в шахматы и проч.)", "определенное количество товара"; у слова дисциплина отсутствует значение "учебный предмет" и т.п. Частным случаем семантических сдвигов в слове является специфическое употребление его вследствие чрезвычайно характерной для просторечия-1 тенденции к эвфемизации речи: ср. отдыхать в значении "спать", кушать в значении "есть", супруга по отношению к жене говорящего и т.п., а также более старое, но имеющее рецидивы и в современном просторечии употребление местоимения они и соответствующих глагольных форм множественного числа применительно к одному лицу, которое говорящий воспринимает как представителя иного, более высокого социального статуса: – Где врач ? – Они обедать ушедши ; – Я вот за ними стою , который в шляпе.

В области синтаксиса для просторечия-1 характерны такие черты:

– употребление полной формы страдательных причастий с перфектным значением и полных прилагательных в именной части сказуемого: Обед уже приготовленный ; Пол вымытый : Дверь была закрытая ; Я согласная ; А она чем больная ?

– употребление в той же функции деепричастий на - вши и - мши (последняя – специфически просторечная форма): Я не мывши (т.е. не мылся) вторую неделю ; Все цветы поваливши (т.е. повалились, были поваленными); Он был выпимши и т.п.;

– употребление конструкции с никто (при местоимении может быть и существительное, но необязательно), в которой сказуемое имеет форму множественного числа, – своего рода согласование по смыслу: Гости никто не приехали ; А у нее из цеха никто не были ?

– употребление творительного падежа некоторых существительных для обозначения причины: умер голодом (= от голода), ослеп катарактой (= от катаракты);

– специфическое управление при словах, совпадающих (формально и по смыслу) с литературными: никем не нуждаться (ср. нормативное ни в ком не нуждаться ); Что тебе болит ? (вместо: у тебя ); Мне (или ко мне ) это не касается (вместо: меня ); Она хочет быть врач (вместо: врачом ) и т.п.;

– употребление предлога с вместо из : пришел с магазина , вернулись с отпуска , стреляют с автоматов и т.п.

Просторечие-2 представляет собой подсистему менее яркую и менее определенную по набору типичных для нее языковых черт. В значительной мере это объясняется тем, что просторечие-2 как своеобразная разновидность городской речи относительно молодо. При этом оно занимает промежуточное положение не столько между литературным языком и территориальными диалектами (это характерно для просторечия-1), сколько между социальными и профессиональными жаргонами, с одной стороны, и литературным языком – с другой.

Занимая такое положение, просторечие-2 играет роль проводника, через который в литературную речь идут различные иносистемные элементы – профессиональные, жаргонные, арготические. Такое посредничество вполне объяснимо как собственно языковыми, так и социальными причинами. В социальном отношении совокупность носителей просторечия-2 чрезвычайно разнородна и текуча во времени: здесь и выходцы из сельской местности, приехавшие в город на учебу и на работу и осевшие в городе; и уроженцы городов, находящихся в тесном диалектном окружении; и жители крупных городов, не имеющие среднего образования и занятые физическим трудом; носителей просторечия-2 немало среди представителей таких несхожих профессий, как продавцы, грузчики, портные, парикмахеры, официанты, железнодорожные проводники, сапожники, уборщицы и др.

Поскольку, как было сказано выше, просторечие в целом анормативно и, стало быть, в нем нет фильтра, подобного литературной норме, который избирательно допускал бы в просторечное употребление средства, принадлежащие другим языковым подсистемам, – постольку языковые особенности, присущие уроженцам определенных мест, представителям определенных профессий или социально специфической среды, могут становиться достоянием просторечия.

И действительно, многие языковые элементы, принадлежавшие ранее социально или профессионально ограниченному словоупотреблению, заимствуются литературным языком не прямо из групповых или профессиональных жаргонов, а через просторечие-2. Таковы, например, активно употребляющиеся в современной речи слова жаргонного происхождения беспредел "действия, далеко выходящие за рамки допустимого", возникать "высказывать свое мнение, когда о нем никто не спрашивает", отморозок "человек, не считающийся ни с законом, ни с какими бы то ни было нормами человеческих отношений", оттянуться "получить от чего-либо удовольствие", придурок "глупый, бестолковый человек" (в уголовном жаргоне – "заключенный, имеющий более легкую, чем у других, работу"), прокол "ошибка, неудача", (всё ) путём "правильно, как надо", разборка "выяснение отношений, обычно с применением силы и даже оружия", штука "тысяча денежных единиц" и др.

В области фонетики и морфологии просторечие-2 менее специфично, чем просторечие-1: фонетические и морфологические особенности имеют спорадический, случайный характер и нередко локализованы в отдельных словах и словоформах. Так, если просторечию-1 присуща определенная последовательность в реализации указанных выше фонетических и морфо-фонетических явлений (ассимиляция и диссимиляция звуков в пределах слова, упрощение его слоговой структуры, метатеза и т.п.), то в просторечии-2 эти явления представлены непоследовательно, с лексическими ограничениями, а некоторые отсутствуют совсем. Это связано с общей тенденцией, свойственной просторечию-2 как более молодой разновидности городской речи, – к уменьшению контрастности средств выражения (сравнительно с литературным языком), к сближению их, по крайней мере в формальном отношении, со средствами выражения, присущими социально престижным формам национального языка – разговорной речи и кодифицированной разновидности литературной речи.

Например, диссимиляция согласных по месту и способу образования представлена в просторечии-2 фактами типа транвай ; в словах же типа директор , коридор , где расподобление согласных более ярко, более заметно, оно не происходит. Метатетические формы типа [ сашэ ] вместо [ шасэ ] / [ шосэ ] также не характерны для просторечия-2. Устранение зияния (типа [ какава ] или [ п"иjан"ина ]), наиболее яркая черта просторечия-1, – в просторечии-2 почти не встречается. Отличия от литературного языка в значении категории рода некоторых существительных хотя и наблюдаются, но у значительно меньшего круга слов и в менее «бросающихся в глаза» случаях: так, тюль , толь , шампунь склоняются как существительные женского рода, а мозоль , наоборот, как существительное мужского рода (стояли в очереди за тюлью , покрыли крышу толью , вымыла голову новой шампунью , замучился с этим мозолем ). Однако слова среднего рода село , кино , мясо и под. не употребляются как существительные женского рода (что свойственно просторечию-1).

Склоняемые формы иноязычных существительных типа метро образуются весьма избирательно: они появляются в основном на тех участках речевой цепи, где возможно неоднозначное осмысление несклоняемой формы слушающим (ехали метром , но вышел из метро , а не из метра ).

Для просторечия-2 характерно использование диминутивов (т.е. слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами) типа огурчик , номерок , документики – как выражение своеобразно понимаемой вежливости. Среди таких диминутивов встречаются формы, образованные по специфической модели, не имеющей распространения в литературном языке (ср. мяско при разговорно-литературном мясцо ).

В просторечии-2 употребительны некоторые фразеологизмы, которые служат своеобразными «лакмусовыми бумажками», указывающими на просторечность говорящего (некоторые из них постепенно просачиваются в разговорную речь, отчасти утрачивая свой просторечный характер). Это, например, выражение надо же !, употребляемое в функции восклицания, передающего удивление (У нас уже вторую неделю воды нет. – Надо же !), сравнительный оборот как этот (эта , эти ), с незаполненной семантической валентностью у местоимения: Проходите вперед ! Стала , как эта (в троллейбусе); Я ему говорю : выйди погуляй. Нет , сидит целый день , как этот ; обороты без разницы (Мне это без разницы ), по нахалке в значении "нахально" (Приперлись по нахалке – о незваных гостях); типа того : А она мне типа того , что я , мол , и не была там никогда ; и некоторые другие.

Среди форм речевого этикета, присущих просторечию-2, выделяются различные виды личных обращений, в функции которых используются термины родства и наименования некоторых социальных ролей: папаша , мамаша , отец , мать , дед , дедуля , бабуля , друг , парень , мужик , шеф , начальник , хозяин , командир , в последнее время – женщина , дама , мужчина. Эти формы обращения распределены по полу и возрасту говорящих; некоторые из них имеют ограничения в употреблении, обусловленные профессией как говорящего, так и адресата. Так, обращения папаша , мамаша , мать , отец , дед , друг , парень , мужик , шеф , начальник свойственны в большей степени речи мужчин молодого и среднего возраста; обращения дедуля , бабуля , а также женщина , дама , мужчина более характерны для речи молодых женщин; обращения хозяин , хозяйка фигурируют в речи мужчин (молодого и среднего возраста) в ситуации обслуживания того, к кому обращаются, – например, в речи сантехников, слесарей, грузчиков, полотеров и т.п.

Так как просторечие (в обеих его разновидностях) обслуживает узкобытовые сферы коммуникации, очевидно, что с наибольшей рельефностью оно реализуется в речевых актах, имеющих иллокутивную функцию порицания, обвинения, просьбы, заверения, внушения и т.п. (ср. такие речевые акты, как ссора, перебранка, божба, наушничество, «распекание» старшим младшего и др.). Однако и в других видах коммуникации носители просторечия обычно используют именно эту разновидность русского языка, так как их речевое поведение характеризуется «монолингвизмом» – неспособностью переключаться на иные, не просторечные средства и способы общения.

ЛИТЕРАТУРА

Баранникова Л.И. Просторечие как особый социальный компонент языка . – В кн.: Язык и общество, вып. 3. Саратов, 1974
Городское просторечие. Проблемы изучения . Отв. ред. Е.А.Земская и Д.Н.Шмелев. М., 1984
Разновидности городской устной речи . Отв. ред. Д.Н.Шмелев и Е.А.Земская. М., 1988
Крысин Л.П. Просторечие . – В кн.: Л.П.Крысин. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М., 1989
Живая речь уральского города . Тексты. Отв. ред. Т.В.Матвеева. Екатеринбург, 1995
Кёстер-Тома З. Русское просторечие как объект лексикографии . – Русистика, 1996, № 1–2

Суковых Галина Васильевна,

Учитель русского языка и литературы,

МОУ Дубынская средняя общеобразовательная школа, Казанский район, Тюменская область

Что такое просторечие?

Что такое просторечие? Какое место занимает в языке и откуда оно происходит? Какую роль играет в нашей речи? На эти вопросы я попытаюсь ответить в данной статье.

В разговорах, в обиходной речи люди зачастую употребляют своеобразные словечки и необычные фразы. В результате наблюдений и опроса части сельского населения мною была собрана солидная коллекция русских просторечий. Удивляешься, какая, порой, экспрессия в русском крепком слове нашем! Нет- нет, из эстетических соображений обойдем вниманием вульгаризмы и еще кое-что похуже. Остановимся на обычном просторечии. В словарных статьях Ожегова о лексическом значении есть пометки: разговорное или просторечное, поэтому уточнить, к какому виду лексики относится то или иное слово, нетрудно. Известно, что резкой грани между разговорной лексикой и просторечием нет. И мы эту черту проводить не будем.

В результате анализа немногочисленной специальной научной информации определяем место просторечия в общенациональной системе языка. Общенародный, или общенациональный язык включает в себя четыре аспекта: стандарт, просторечие, жаргоны, диалекты. Просторечие занимает промежуточное положение между литературным языком и жаргонной речью. Просторечие - это слова и грамматические формы массовой разговорной речи, несущие в себе различные эмоциональные оттенки.

Проиллюстрируем это следующей таблицей:

Вот примеры разговорных и просторечных слов и их толкование:

Чудить (разг., в значении: дурить, вести себя чудно).

Прямиком (разг., прямо).

Разлечься (разг., лечь, раскинувшись).

Неспроста (разг., с умыслом).

На (разг., возьми).

Маета (прост., изнуряющая работа).

Заробеть (прост., смущаться).

Достала! (прост., предел терпения)

Зануда (прост., нудный человек).

Хаять (прост., порочить, говорит плохо о ком-то).

Самое интересное явление – просторечные фразеологизмы. Фразеологический состав русского просторечия разнообразен.

О своем равнодушии люди заявляют так:

Все по барабану!

Все до лампочки.

Мне все фиолетово.

До фени.

Мне без разницы.

А самое распространенное и любимое у народа желание – послать кого-нибудь куда-нибудь подальше реализуется таким образом:

Иди нафиг!

Дуй отсюда! (убегай).

Дуй без задних ног!

Пошел отсюда! (уходи.)

Приведем примеры просторечных выражений на разные темы:

Губу закати; до упаду; сойдет под низ; рот не разевай,

Какой дурдом! Отвали, моя черешня! Провались все пропадом.

Дать пенделя под зад; уши прочисти; оно мне надо; ты меня заколебал.

А я почем знаю? С печки упал? Кукиш с маслом не хочешь?

Грех на судьбу жаловаться.

А некоторые просторечия напоминают стихи (в них слова складываются в рифму):

Хочу – и молчу!

Явился – не запылился!

Ну – баранки гну!

Муж объелся груш.

Смойся с глаз – не порти зрение!

Куда? На кудыкины горы – продавать помидоры.

Ох! Что я маленький не сдох.

Отвяжись, худая жизнь, привяжись хорошая.

Катись колбаской по Малой Спасской.

Откуда берутся просторечия?

Налицо заимствование из других языков:

Все тип- топ, (все хорошо, значит), заимствовано из немецкого языка.

Голый вассер (пусто) - из немецкого.

Стырить (украсть) – из цыганского языка.

Выявлено также деловое происхождение: оборонка, хрущевка, социалка, коммуналка, хитовый, документики, номерок.

3.Большая часть просторечий произошла из уголовного жаргона (из так называемой русской фени). Некоторые жаргоны из этой сферы благодаря своей выразительности так обкатались в устной массовой речи, что перешли в разряд просторечий: редиска, не возникай, отморозок, прокол (неудача), сигай отсюдова!

Есть просторечия, пришедшие из молодежного сленга: балдеть, кайфую, тусоваться, прикид.

В основном, образование просторечий происходит в результате свободного народного словотворчества.

Русский язык, как известно, не только великий и могучий, но и правдивый . Шутки ради проиллюстрируем это на следующем примере. Часто приходится слышать народную фразу: « Ты меня не пугай - я с детства пуганый».

А ведь это правда. Вы только вспомните самую популярную колыбельную:

Баю- баюшки-баю,

Не ложися на краю -

Придет серенький волчок

И ухватит за бочок!

А любимая у всех матерей потешка:

Идет коза рогатая,

Идет коза бодатая

На малого ребенка.

Кто ревет - того забодает!

После такого нам уж ничего не страшно. Вот и выходит, что мы с детства пуганые. Обратите внимание на выделенные слова: шутки ради, не ложися,бодатая, ревет . Они являются просторечными.

Теперь становится очевидной роль просторечий в нашем языке. Просторечные слова и выражения придают речи выразительность и разные эмоциональные оттенки: шутливый, иногда пренебрежительный, ироничный или грубоватый. Кроме того, просторечные штампы психологически расслабляют и забавляют. Главное – к месту сказанное просторечное слово не испортит, но украсит речь, сделает ее, скажем так: убедительней. И кто не любит веселый народный говорок послушать! Просторечие широко употребляется и в литературном языке как стилистическое средство. Приведенные ниже примеры из художественной литературы – прекрасное тому подтверждение.

…Вечор , ты помнишь, вьюга злилась,

На мутном небе мгла носилась…

(А. С. Пушкин, «Зимний вечер»)

…Я в другой колхоз и в третий –

Вся округа на виду.

Где-нибудь я в сельсовете

На гулянку попаду.

(А. Т. Твардовский «Василий Теркин»)

Почитайте В. М. Шукшина, послушайте живой язык его героев, получите истинное удовольствие.

Просторечие надо воспринимать как объективную реальность, более того, как уникальное явление, в котором проявляется речетворческое начало народа. А утверждение о том, что его носителем является малообразованное городское население, уже морально устарело. Так же, как существует литературная норма, живет и будет жить массовая языковая традиция.

Библиография.

1 С.И. Ожегов Толковый словарь русского языка. Государственное издательство иностранных и национальных словарей, М.,1963.

2. В.И. Даль. Большой иллюстрированный толковый словарь русского языка. Современное написание, Астрель, М.,2004.

3.В.Быков Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов. Смоленск, ТРАСТ - ИМАКОМ,1993.

4. В. В. Хилин. Современное русское просторечие как динамическая система. Санкт - Петербургский университет, 2010.

Фонетические и морфологические особенности просторечия-2 не имеют такой специфики, как просторечие-1: они имеют неопределённый характер и зачастую реализованы в отдельных языковых средствах. Для просторечия-1 реализация рассмотренных выше фонетических и морфологических свойств происходит определённым образом, а в просторечии-2, напротив, они представлены без какой-либо закономерности, с огранич

ениями, а некоторые из них отсутствуют вовсе. Причиной этому служит стремление, просторечия-2 как развивающегося подвида городской речи, - к уменьшению яркости набора языковых средств выражения, к их объединению со языковыми средствами, свойственными разговорной речи и кодифицированной литературной речи.

Для наглядности, диссимиляция согласных в просторечии-2 реализована словоформами типа "транвай". Напротив, в словах типа "директор", "коридор", где членение согласных выражено в более яркой, заметной форме, этого не происходит. Словоформы типа [сашэ] вместо [шасэ] или [шосэ] тоже не свойственны просторечиию-2. Вставка звуков [j] или [в] ([какава], [п`иjан`ина]), одно из наиболее выразительных явлений просторечия-1, - в просторечии-2 практически не используется. Расхождения с литературной речью в значениях рода определённых существительных происходит менее выражено, в словах типа: толь, шампунь, тюль, они склоняются как существительные в форме женского рода; а мозоль, напротив, как существительное мужского рода. Например: "замучился с этим мозолем", "покрыли крышу толью", "вымыла голову новой шампунью", "стояли в очереди за тюлью"). В отличие от просторечия-1, слова среднего рода кино, мясо и подобные им не употребляются как существительные в форме женского рода.

Склонение иноязычных существительных происходит, как правило, в тогда, когда возможно неопределённое понимание несклоняемой формы. Например: "ехали метром", но " вышел из метро". [см. Лукьянова Н.А. "Проблемы семантики"]

Просторечию-2 также свойственно использование в словах с уменьшительно-ласкательных суффиксов. Например: "номерок", "документики", "огурчик" Существуют формы, которые образованны необычным образом, и не распространены в литературной речи. К примеру: "мяско".

Просторечию-2 свойственно употребление фразеологизмы, специфичные ему, при использовании указывающие на просторечный характер беседы. Постепенно они попадают в разговорную речь. Для наглядности:

Использование выражения "по нахалке": "Пришли тут по нахалке".

Сравнение, при использовании выражения "как этот": "Проходите вперед! встал, как этот". "Иди к нам. Нет, сидит, как этот".

"Надо же!", используется для выражения восклицания, удивления. "У нас уже третий месяц нет отопления. - Надо же!".

Употребление выражения "без разницы": "Мне это без разницы".

Среди разновидностей этикета речи, которые характерны для просторечия-2, следует выделить виды обращений, которые обозначают родственные отношения или положение в обществе: "мужик", "шеф", "парень", "начальник", "друг", "командир", "хозяин", "папаша", "мамаша", "отец", "мать", "дед", "дедуля", "бабуля". Такие способы обращения разделены по возрасту, полу говорящих; профессия в определённых случаях накладывает определённые ограничения употребления, в отношении говорящего и воспринимающего информацию. Таким образом, обращения типа "дедуля", "бабуля" или "женщина", "дама", "мужчина" присущи речи молодых женщин; обращения "друг", "мужик", "парень", "начальник", "шеф", "дед", "отец", "папаша", "мать", "мамаша" характерны для мужчин среднего или молодого возраста; "хозяин", "хозяйка" - таким образом обращаются работодателю или к какому-либо другому лицу, в отношении которого говорящий осуществляет обслуживание.

В результате распространения просторечия на бытовом уровне коммуникативного взаимодействия, оно чаще всего применяют и лучше всего это выходит в разговоре, имеющем своей целью заверению, внушению порицанию, обвинению, просьбу и пр. Хотя и зачастую носители просторечия употребляют его вследствие малообразованности и неспособности полноценно использовать другие формы речи.

Заключение

Просторечиехарактерно городской речи, используется часто для придания речи специфического оттенка. Использование просторечия может совершаться и с осознанием его анормативности для выражения более глубокой чувственной окраски речи говорящего. В этом случае его употребление не влечёт за собой ничего негативного. Но при использовании его малообразованным населением в качестве нормированной речи, в результате неспособности использовать стилизованную речь, ведёт к расслоению национального языка, его деградации. Просторечие может быть уместно в определённых случаях, ноне более чем стилистический приём, использование его в качестве повседневной речи может иметь лишь негативную оценку.

Список литературы

1. Войлова И.К. Живые формы языка как стилеобразующий фактор художественного текста. // Язык, как система. - Екатеринбург. 1998. С.134-142.

2. Лукьянова Н.А. Проблемы семантики. // Экспрессивная лексика разговорного употребления. - Новосибирск. 1986. С.253-257.

3. Скворцов Л.И. Литературная норма и просторечие. // Литературный язык и просторечие. - М.: Наука. 1977.

Разговорная речь отличается ненормативностью на фонетическом уровне: ей присущи убыстрение темпа речи, ведущее к усилению редукции гласных, ассимиляции согласных и вообще неполному произношению звуков и слогов. Характерно, например, изменение орфоэпической нормы устно-разговорной речи.

Следует рассмотреть все эти уровни подробнее. Первое и самое наглядное проявление фонетики разговорного стиля – это убыстрение речи. Обычно это происходит потому, что в суете люди пытаются не просто передать друг другу информацию, а сделать это быстро. К тому же на разговорную речь оказывают большое влияние диалекты, а большинство из них отличаются быстрым темпом речи (особенно в южных областях). Как следствие, редукция гласных звуков, ассимиляция согласных и неполное произношение звуков и целых слогов. Но все это происходит не только из-за ускорения темпа речи, но и из-за такого явления, как языковая экономия. Причем данная экономия происходит на всех уровнях языка. Со временем сложные этикетные нагромождения превратились в более краткие фразы.

То же самое происходит и на фонетическом уровне. Если звук можно редуцировать, не искажая смысла, то для языка это совершенно неприемлемо. Мы, как говорят в просторечии, глотаем звуки. Некоторые звуки зачастую могут сливаться с впереди стоящими (ассимиляция) или с последующими (аккомодация). Например, мы можем произнес. ти вместо Александр Александрович просто Сан Саныч, или Здрасьте вместо Здравствуйте.

В русской разговорной речи существует такое понятие, как парные согласные звуки [б] – [п]; [з] – [с]; [г] – [к]. С фонетической точки зрения это смягчение при произношении. По-видимому, изначально образование парных звуков обязано своим возникновением также языковой экономии и процессу слияния звуков. К таким интересным вопросам фонетики языка относятся озвончение и оглушение звуков. Это явление одновременно присутствует не во всех языках.

На фонетику разговорной речи большое влияние оказывает лексика. Например, если диалектные слова попадают в разговорную речь, то приносят с собой особенности именно того диалекта, к которому они вообще относятся. Также иностранная лексика приносит с собой особенности фонетического строя родного ей языка. Но обычно появляются два варианта произношения подобных слов. Например, фамилия известного американского бизнесмена Диснея может произноситься мягко – Дисней и более твердо – Диснэй.

Фонетическая система любого языка развивается и постоянно изменяется, как и сам язык. По мере развития истории народ, а следовательно, и культура соприкасаются с другими культурами, которые оказывают влияние в первую очередь на быт и язык, причем на всех уровнях. Вообще, сейчас довольно трудно сказать, какой была фонетическая система русского языка тысячу лет назад. Во-первых, тогда еще не существовало методов фиксации особенностей фонетики. А во-вторых, литературный язык в России сложился довольно поздно, а между письменным и устным разговорным языком существовала целая пропасть. Одно можно утверждать с уверенностью – процесс еще не закончен и будет длиться столько, сколько будет развиваться и изменяться язык.

ТРЕБОВАНИЯ К ПРАВИЛЬНОЙ РЕЧИ. ВЛИЯНИЕ НА ЧИСТОТУ РЕЧИ ИСТОРИЗМОВ, АРХАИЗМОВ, ЖАРГОНИЗМОВ

Правильная речь – нормативный, литературный язык в действии. Требования к литературному языку и нормативной речи в общем-то одни и те же. Только следует осознавать, что речь и язык – не одно и то же. Мы рассматриваем речь письменную и устную. Например, устная речь считается правильной, если в ней нет явных ошибок. Что под этим понимается? В первую очередь соблюдение грамматических, фонетических правил и законов стиля, четкая артикуляция. Логопеды бы еще добавили отсутствие шепелявости.

Уровень владения грамматикой во многом определяет правильность речи. Человек никогда не будет считаться грамотным, если он неправильно ставит ударения в словах, неверно употребляет ряд существительных и т. д. Что касается фонетики, то в основе ее норм лежит московский говор, который был принят как часть литературного языка. А именно: в правильной речи не должно быть так называемых оканий, растянутых гласных звуков или, наоборот, слишком быстрого произнесения данных звуков.

Конечно, говоря об устной речи, трудно выделить главенство какого-либо стиля и переход одного стиля в другой. Обычно устную речь подводят под публицистический стиль. Но судить так обобщенно не следует. Ведь научный доклад и беседа двух соседок – это не одно и то же, что следует учитывать, и не употреблять, например, просторечий в деловой речи.

Письменная речь вообще отличается большей приближенностью к литературной речи, чем устная. Она может быть достаточно сложной, так как тот факт, что одно и то же предложение можно перечитать, сильно облегчает восприятие письменной речи. Но это же накладывает дополнительные требования на употребление грамматических, синтаксических и особенно стилистических правил. Вопросы стилистики вообще сложнее и спорнее.

Так, например, очень неоднозначный и даже дискуссионный вопрос для лингвистов – что такое историзмы и архаизмы и чем именно они друг от друга отличаются? Конечно, есть слова, отношение которых к той или иной группе однозначно, но языковедам придется еще много работать над этим.

Употреблять архаизмы и историзмы в речи следует очень осторожно. Их уместное применение не снижает уровень речи, а даже делает ее интереснее, разнообразнее и стильнее. Однако употребление подобной лексики не в тему может исказить смысл высказывания и сделать речь непонятной для других.

Вот что однозначно загрязняет нашу речь, так это жаргонизмы. К ним относится целый ряд слов от студенческих жаргонизмов и профессионализмов до худшего варианта жаргонизмов – нецензурных слов и арго. Жаргон разными путями попадает в литературный язык, но результат один и тот же – он перестает быть нормативным и нейтральным и приобретает стилистическую окраску. На жаргон существует своя мода. Обычно она касается молодежного жаргона. В него лексика зачастую попадает из тюремного жаргона и аргона. Их мотивацию и смысл объяснить чаще всего довольно сложно. Эти слова не литературные, потому что искажаются их первоначальный смысл и связь с предметом. Они искажают действительное положение вещей.

И ответить на вопрос – влияют ли на чистоту речи жаргонизмы? – можно однозначно – да. Они снижают ее уровень. И из разряда литературной она переходит в разряд разговорной.

ЭЛЛИПТИЧНОСТЬ

Эллиптичность – это интересный стилистический прием. Эллипсис, или эллиптические конструкции, также относится к группе синтаксических фигур. Это незаконченные предложения, пропуски слов и целых словосочетаний. Обычно подразумевается, что собеседники в курсе событий и пропуски могут быть легко восстановлены из контекста в монологе, из предыдущих реплик в диалоге, из прежних знаний людей.

В ситуативной речи, когда люди понимают друг друга с полуслова, степень эллиптичности бывает очень высока, пропуски восполняются обстановкой, ходом игры, жестами. Такая речь дает хороший материал для психологического анализа.

Эллиптическая речь лаконична, обладает большой внутренней энергией. В поэзии и театре к эллипсису прибавляется умолчание, как правило, умышленное. Слушатель или читатель сами должны восстановить этот пропуск, таким образом вызывается активность воспринимающего речь.

Обычно авторы используют эллипсис в произведении, если хотят заставить читателя домыслить фразу, работать вместе с ними. Это хороший способ для читателя глубже проникнуть в текст и стать в какой-то мере соавтором. Так называемое умолчание может быть разных видов. Например, когда в произведении, пьесе и ином говорят о каком-либо предмете, человеке или событии косвенно, т. е. все понимают, о чем идет речь, но никто не произносит этого слова. Или молчание в ответ на вопрос или реплику. Подразумевается, что все и так поняли ответ, а пауза от этого становится многозначительнее.

Что касается ситуативных эллипсисов, то здесь они присутствуют не в чистом виде, так как пропущенная фраза не употребляется до этого, а понимается из ситуации или компенсируется невербальными средствами общения. Как пример можно привести комментарии к футбольным или хоккейным матчам, когда эмоциональные дикторы говорят что-то вроде: «Опасный момент, мяч у ворот и. Ай, ай, ай, не получилось, ну что ж!» Если не быть в курсе событий, вообще трудно понять из речи комментатора, о чем он сокрушается. Эллипсисы обладают невероятным эмоциональным потенциалом, который подкрепляется краткими восклицаниями.

Говоря о невербальных средствах общения в эллипсисе, следует отметить, что это тоже своего рода язык – язык жестов. И он передает неизвестную информацию, даже если она не упоминалась раньше. Например, ответить на вопрос можно, не разъясняя, что вы не знаете ответа, а просто пожав плечами. Не объяснять нежелания делать что-либо, а просто отмахнуться рукой. Также спортсмены на поле в командных играх длинные фразы, представляющие собой совет партнеру по команде, куда бежать и что делать, заменяют окликом по имени и указанием рукой в лучшую сторону.

Интересно, что эллиптичность – прием очень поэтический и психологически сложный, часто применяется в разговорной речи в виде недомолвок и намеков.

Также этот прием мы можем встретить при общении близких людей. Рядом стоящему человеку может быть абсолютно непонятен разговор двух подруг, с одной стороны, потому что им хорошо известен предмет обсуждения, с другой – потому что уровень их психологической связи настолько сложен и тесен, что они понимают друг друга без слов.

Написать яркую, запоминающуюся книгу сложно. Но некоторые авторы умеют своими произведениями завоевать внимание внушительной читательской аудитории. В чём секрет их успеха? Попытаемся выяснить в этой статье, каким образом они добиваются всеобщего признания.

Простонародный язык

Лексика просторечная - слова с грубым, стилистически сниженным и даже вульгарным оттенком, которые расположены за границами литературного слога. Они не характерны для образцового, книжного стиля, но знакомы различным группам общества и являются культурно-социальной характеристикой тех людей, которые не владеют письменным языком. Такие слова применяются в некоторых видах беседы: в шутливой или фамильярной речи, в словесных перепалках и тому подобное.

Вообще, просторечной называют нелитературную лексику, которая используется в разговорах людей. При этом она не может быть грубой и обладать особой экспрессией. В неё включаются, к примеру, такие слова: «вовнутрь», «вдосталь», «задаром», «ихний», «намедни», «покамест», «навряд», «навалом», «умаяться», «белиберда», «ляпнуть», «работяга», «артачиться», «башковитый».

Пометки в словарях, обозначающие пониженную стилистику слов и их значений, дающие им минусовую оценку, бессчётны. Лексика просторечная чаще всего вмещает оценочно-экспрессивный тон.

В ней также можно найти общепринятые изречения, отличающиеся лишь своей акцентологией и фонетикой («табатерка» вместо «табакерка», «сурьёзный» вместо «серьёзный»).

Причины применения

Лексика просторечная в разных типах говора используется по разным причинам: авторское прямое отношение к описываемому, прагматические мотивы (публицистические фразы), экспрессивные темы и эпатаж (разговорные слова), характерологические мотивы (художественные фразы). В официально-деловой и научной беседах просторечная лексика воспринимается как иностилевой элемент.

Неделикатный стиль

Грубо-просторечная лексика имеет ослабленную, экспрессивную невежливую окраску. Она состоит, например, из таких слов: «шушера», «дылда», «обормот», «рожа», «пузатый», «трепач», «морда», «харя», «лапоть», «стерва», «околеть», «слямзить», «сволочь», «хамло». К ней принадлежат крайние вульгаризмы, то есть (неприличная брань). В этом стиле можно встретить слова с исключительными просторечными значениями (чаще всего метаморфическими) - «свистнуть» («украсть»), «так и режет» («бойко говорит»), «накатать» («написать»), «плести» («говорить вздор»), «шляпа» («растяпа»), «винегрет» («мешанина»).

Обиходный стиль

Является одной из базовых категорий словарного состава писательского языка наряду с нейтральным и книжным жанром. Она образует слова, известные в основном в диалогичных фразах. Этот стиль ориентирован на неформальные беседы в атмосфере межличностной коммуникации (раскованность общения и выражения отношения, мыслей, чувств к предмету разговора), как и единицы иных ярусов языка, действующих в основном в разговорных фразах. Поэтому обиходным выражениям присуща экспрессивная убавленная окраска.

Разговорный жанр делится на два неодинаковых по ёмкости базовых пласта: письменное просторечие и лексику обиходно-бытовую.

Лексика устной речи

Что же представляет собой разговорная и просторечная лексика? Обиходная лексика состоит из слов, характерных для устных видов коммуникативной практики. Разговорные фразы неоднородны. Они располагаются ниже нейтральных изречений, но в зависимости от степени литературности этот словарный запас делят на две значительные группы: разговорный и просторечный лексиконы.

Обиходный включает термины, придающие беседе оттенок неофициальности, непосредственности (но не грубо-просторечные слова). С точки зрения атрибута частей речи диалоговая лексика, как и нейтральная, многообразна.

К ней относятся:

• существительные: «остряк», «здоровяк», «чепуха»;
• прилагательные: «расхлябанный», «безалаберный»;
• наречия: «по-свойски», «наобум»;
• междометия: «ой», «баи», «лга».

Обиходный лексикон, несмотря на свою притушенность, не выходит за границы литературного русского языка.

Лексика просторечная ниже по стилю, чем обиходная, поэтому размещена вне стандартизованной писательской русской речи. Она делится на три категории:

1. грамматически показана прилагательными («задрипанный», «пузатый»), глаголами («дрыхнуть», «расчухать»), существительными («дылда», «обормот»), наречиями («паршиво», «сдуру»). Эти слова звучат чаще всего в разговорах малообразованных индивидуумов, определяя их культурный уровень. Иногда они встречаются и в беседах интеллигентных людей. Экспрессивность этих слов, их семантическая и эмоциональная ёмкость позволяют иногда выразительно и кратко показать отношение (чаще негативное) к какому-либо объекту, явлению или человеку.
2. Грубо-просторечный лексикон отличается от грубовато-экспрессивного высоким уровнем развязности. Это, например, такие слова: «хайло», «харя», «мурло», «репа», «хрюкало», «рыльник». Эти изречения красноречивы, они способны передавать минусовое отношение беседующего к каким-либо эпизодам. Ввиду чрезмерной дикости недопустим в разговорах культурных людей.
3. Собственно-просторечный лексикон. К нему относится небольшое число слов, которые нелитературны не потому, что они топорны (они не грубы по экспрессивной окраске и значению) или имеют бранной характер (они не имеют ругательной семантики), а потому, что их не советуют употреблять образованным людям в беседах. Это такие слова как «загодя», «давеча», «тятя», «небось», «отродясь». Данный вид лексики также называется простонародным и отличается от диалектного лишь тем, что используется и в городе, и в деревне.

Синонимы

Синонимы в просторечной лексике и литературной очень часто одновременно отличаются степенью выразительности и экспрессивности:

• голова - калган, башка;
• лицо - образина, морда;
• ноги - кляги.

Часто в разговорах встречаются не только синонимы как таковые, а просторечные варианты литературных слов, в том числе грамматические:

• к ней - к ей;
• всегда - завсегда;
• он поел - он поемши;
• их - ихний;
• оттуда - оттудова, оттедова;
• до свиданья - до свиданьица.

Творчество М. Зощенко

Многие считают, что средством является просторечная лексика. Действительно, в руках мастеровитого писателя нелитературные слова могут служить не только средством психологического описания героев, но и порождать стилевую узнаваемую специфическую обстановку. Прообразом тому являются творческие работы М. Зощенко, который искусно пародировал мещанскую психологию и быт, «вкрапливая» в беседы героев неудобные простонародные выражения.

Как выглядит в его книгах просторечная лексика? М. Зощенко впечатляют. Этот талантливый писатель писал следующее:

«Я говорю:

Не пора ли нам в театр сесть? Звонили, может быть.

А она говорит:

И третье пирожное берёт.

Я говорю:

Натощак - не много ли? Может вытошнить.

Нет, - говорит, - мы привыкшие.

И четвёртое берёт.

Тут ударила мне в голову кровь.

Ложи, - говорю, - взад!

А она испужалась. Открыла рот, а во рте блестит зуб.

А мне будто под хвост попала вожжа. Всё равно, думаю, теперь не гулять с ней.

Ложи, - говорю, - к чёртовой матери!» (Рассказ «Аристократка»).

В этом произведении комический эффект достигнут не только за счёт множества простонародных выражений и форм, но и благодаря тому, что эти высказывания выделяются на фоне «изысканных» литературных штампов: «скушанные пирожные» и так далее. В итоге создаётся психологический портрет малообразованного, недалёкого человека, стремящегося казаться интеллигентным. Именно он является классическим героем Зощенко.

Диалектная лексика

А что собой представляет диалектно-просторечная лексика? Изучая городской простонародный язык, многие задают актуальный вопрос о его локальном колорите, связанном с влиянием диалектов: подчёркивание ограниченных параметров в соответствии с данными отдельного мегаполиса даёт возможность для их сравнения с материалами других городов, например, Тамбова, Омска, Воронежа, Элисты, Красноярска и так далее.

Условность границы между просторечной и диалектной лексикой очень часто объясняют историческими связями народного говора с жаргоном, генетическими причинами, которые не совсем правомерно анализируются иногда как базовый источник просвещения этого обеднённого пласта всенародного языка.

Мастерство А. И. Солженицына

Согласитесь, иногда использование просторечной лексики придаёт произведению некую уникальность. Языковое и стилистическое умение А. И. Солженицына, отмеченное необычайным своеобразием, привлекает многих языковедов. А парадоксальность минусового отношения к нему некоторых читателей обязывает изучить язык и стиль произведений этого автора. К примеру, его повесть «Один день Ивана Денисовича» показывает внутреннее единство и последовательную, точную мотивированность её образно-словесного состава, при котором появляется, как утверждал Л. Н. Толстой, «уникальный порядок единственно возможных слов», являющийся приметой истинной художественности.

Важный нюанс

Диалектная лексика очень важна для Солженицына. «Перепоручив» крестьянину авторскую функцию, сделав его главным героем своей повести, писатель сумел создать на редкость нешаблонную и выразительную диалектную оценку его выражениям, решительно исключившую для всей нынешней письменности эффективность возврата к избитому запасу «народных» речевых примет, кочующих из книги в книгу (типа «надысь», «апосля», «милок», «глянь-кось» и тому подобное).

В большей своей части это описание говора вырабатывается даже не благодаря лексике («ухайдакаться», «наледь», «халабуда», «гунявый»), а за счёт словообразования: «обневолю», «недотыка», «укрывище», «удоволенный», «наскорях». Такой способ присоединения диалектизмов к речевой художественной сфере, как правило, у критики вызывает одобрительную оценку, так как возрождает ассоциативные знакомые связи образа и слова.

Народная речь

А как используется просторечная лексика в речи? В разговорах современного крестьянства диалектная и простонародная лексики друг от друга практически неотделимы. И восходят ли такие, предположим, слова, как «хреновый», «самодумка», «духовитый», «подхватиться», к какому-нибудь конкретному говору и именно потому воспринимаются или же они употреблены в общих нелитературных своих свойствах - для речевой оценки Ивана Денисовича не имеет значения. Важно то, что с помощью и первых, и вторых разговор героя получает необходимую стилистическо-эмоциональную окраску.

Мы слышим щедрую на юмор, живую, свободную от легко заимствованного в последнее время на различных спорных поприщах стандарта, проницательную народную речь. Солженицын её прекрасно знает и чутко в ней улавливает новые незначительные оттенки.

Как ещё характеризуется просторечная лексика? Примеры её применения можно приводить бесконечно. Интересно употребление Шуховым глагола «страховать» в одном из свежих «спортивно-производственных» значений - обеспечивать надёжность действия, предохранять: «Шухов… одной рукой благодарно, поспешно брал недокурок, а второю снизу страховал, чтоб не обронить».

Или же стяжённое применение одного из значений глагола «состоять», которое могло появиться в народных изречениях только в настоящее время: «Привёз кто-то трафаретки с войны, и с тех пор пошло, и всё больше красителей таких набирается: нигде не состоят, нигде не работают…».

Знание народных выражений дали Солженицыну и тяжёлый жизненный опыт, и, понятное дело, активный интерес мастера, побудивший его не только рассматривать, но и специально исследовать русский язык.